Благотворительный фонд помощи детям

Два года назад в нашей семье появился второй ребенок, долгожданный, самый любимый на свете мальчик, Никифор.

Как только он родился, акушерка, обмыв и измерив его, сообщила мне, что объем головы на один см. меньше объема груди. Я не обратила тогда на это никакого внимания. Потом я уже узнала о том, что это свидетельствует о страшной патологии. На второй день его осмотрел педиатр, которая обнаружила, что «родничок» уже полностью закрыт. В месяц невролог сообщила мне, что объем головы с момента рождения не увеличился ни на миллиметр и не только родничок, но также закрыты и все швы на голове, за счет раздвижения которых осуществляется, при росте головного мозга, увеличение объема черепа. Не буду говорить о том, что я при этом пережила. Поставили диагноз «краниостеноз». Сказали, что нужно делать операцию, рассекать все швы, чтобы растущему мозгу было куда вместится. Сказали, что если не сделать операцию, внутричерепное давление будет увеличиваться, у мальчика будет деформироваться череп и будут страшные головные боли. Этого не случилось. В три месяца нам сделали КТ. Для меня этот день стал самым страшным днем в моей жизни. КТ показало, что операция нам не нужна, мозг ребенка не растет и с этим ничего нельзя сделать. Нам поставили такой диагноз, о котором я никогда не слышала и не видела людей с таким заболеванием: микроцефалия или маленькая голова. Сопутствующие диагнозы: гидроцефалия, ДЦП.

У меня был только один вопрос: как такое могло случиться? Ответ на этот вопрос я получила на консультации у моего гинеколога, к которому, я попала случайно. После осмотра она мне сказала: «Да, кстати, забери выписку из роддома, там у тебя гипотиреоз обнаружен (болезнь щитовидной железы) нужно пролечиться. У ребенка на фоне гипотиреоза бала сильная гипоксия, он так вертелся из-за нехватки кислорода, что пуповина не просто обвилась вокруг шеи, а завязалась плотным узлом. Это зафиксировано было на УЗИ уже в четыре месяца беременности! А когда мы были на реабилитации в Самаре, заведующая отделением меня спросила: «А как ты рожала? Тебя, конечно же, „кесарили“ при такой сильной гипоксии ребенка и, конечно же, Никифора после родов сразу же забрали в реанимацию?» Когда я ответила, что ничего такого не было, что я рожала сама, а ребенка мне принесли через пять часов, а на пятые сутки выписали, она только опустила голову и ничего не сказала.

Никифор только в шесть месяцев научился переворачиваться. До пяти месяцев он ни на кого не обращал внимания, никак не реагировал на внешний мир, его левый глаз почти не видел. А в пять месяцев, по милости Божьей, он прозрел. Это случилось внезапно. Он вдруг стал за мной следить. Как бы я не перемещалась по комнате, он не сводил с меня глаз. Недавно, при обследовании, нам сказали, что у ребенка стопроцентное зрение, а ведь, когда его обследовали, в три месяца, сказали, что зрение в данном случае невозможно восстановить никакими операциями на глазах. Головка его, несмотря на диагноз, стала потихоньку расти. За два года выросла почти на 7.5 см. До нормы, конечно, недостает еще 7 см., но лучше что-то, чем ничего. В год и два месяца он стал говорить «мам», когда хотел чтобы я подошла. Он очень терпеливый. Плачет только тогда, когда у него что-то болит. Когда долго лежит один и хочет чтобы его взяли на руки он начинает хохотать: знает, что против его смеха никто не устоит и его тут же возьмут. Никифор очень любит играть с игрушками, которые он может удержать в руке, а так же, во все игры которые я ему предлагаю, особенно, он ухахатывается, когда мы играем в «мишку косолапого» (он сидя у меня на коленях). Никифор — всеобщий любимец в нашей семье. Его невозможно не любить. Несмотря на свой страшный диагноз, он очень хочет жить и радоваться. Глядя на его жизнелюбие, мне иногда бывает стыдно, когда я, здоровая женщина, впадаю в отчаяние. Мой сын большой труженик, он без устали, с большим старанием, выполняет все упражнения, которые мы с ним делаем по два с половиной, три часа в день. Он никогда не лежит без дела, когда он лежит на спине он беспрестанно пытается подняться на локоть и когда ему это удается, он смеется. Недавно мы были в Самаре, в Реацентре и у нас есть результаты. Сейчас, когда Никифор лежит на спине, и я беру его за ручки, он быстро садится и встает, может простоять секунд тридцать и падает. Все специалисты ЛФК, которые его смотрели, говорят, что он очень перспективный ребенок, что есть большой шанс, что он будет ходить, только его нужно лечить.

Сейчас, мы хотим пройти курс реабилитации в центре китайской народной медицины, который стоит 106 тыс. рублей. Средств у меня на это нет т. к. за курс реабилитации в Самаре я заплатила 170 тыс., влезла в долги и сейчас расплачиваюсь. Поэтому я обращаюсь за помощью к вам, ко всем людям, которые читают эту историю, помогите, чем можете. Я буду очень вам благодарна, если с вашей помощью Никифор будет ходить и радоваться жизни.